183
Уже известный вам, мой любезный собеседник, «матрешечный» Джон пригласил меня на очередной фестиваль, где он намеревался коробейничать со своими балалайками и расписными ложками. Я приехал, занял место у столика с товаром и стал разглядывать толпу и наших соседей-торговцев. Слева от нас был афганец в бурнусе, справа – усатый индиец в тюрбане. Чуть поодаль я заметил столик, на котором были разложены разнообразные африканские товары: маски, статуэтки из черного дерева, бусы, пестрая одежда, книги. Книги-то и привлекли мое внимание. Я подошел и стал их рассматривать. Они оказались пропагандистской литературой, направленной против белой расы: геноцид африканцев белыми, рабовладение и работорговля, требование репараций в пользу угнетенного нами чернокожего населения и такое прочее. Хозяин товара заметил мой интерес и явно хотел бы со мной поговорить, но был занят разговором с одним из своих покупателей. Выглядел торговец-«идеолог» соответственно – национальные африканские одежды, включая цветастую шапочку, напоминающую по форме турецкую феску, тонкие, интеллигентные черты лица, профессорские очки, четки в руках. Я посмотрел товар и вернулся к «русскому» столику. Джон попросил меня подежурить около своих матрешек и отлучился «на полчасика» по каким-то делам. Я вытащил из кармана книгу и стал было читать, как вдруг передо мной кто-то откашлялся. Я поднял глаза – это был хозяин африканского столика. – Я вижу, что вы русский? – Да, я русский. – У меня к вам такое дело... Вы слышали о Пушкине? – Да, конечно. У нас все... эээ... слышали о Пушкине. – А вы знаете, что он был негром? – Да, знаю. У нас все... – Я бы хотел иметь его книги в моем магазине – у меня есть свой магазин – это было бы очень хорошо для роста нашего африканского самосознания в Америке. – По-английски было бы затруднительно найти что-либо... 183
|