25 апреля 2005 г.
Автор: Тёмный лес
Лондон
Одна из станций лондонского метро первой зоны – центр города. На перроне, на полу, прислонившись к стене, полулежит простой английский бомж, рядом с ним, свернувшись калачиком, дремлет средних размеров дворняжка. В одной руке у бомжа зажат поводок, в другой – картонка с надписью: «Мне и моей собаке нечего есть. Помогите, кто чем может». Бог знает, как этот бомж просочился в подземку, да ещё и с собакой. Он что, купил билет???
Вскоре появляются двое полицейских. Один из стражей порядка подаёт бомжу руку, чтобы помочь ему встать:
– Простите, сэр. Не могли бы вы последовать за нами?
Вот так. Цивилизация, блин.
Надо же, в Лондоне есть Московская улица. Moscow road.
Осмотрев православную греческую церковь недалеко от Moscow road, мы идём по направлению к Kensington gardens, безо всякой цели – просто гуляем. К нам подходят две женщины средних лет, на вид – обычные тускло одетые англичанки с бесцветными, ничем не примечательными лицами.
Одна из женщин спрашивает:
– Excuse me. Where Moscow road?
В её голосе слышен какой-то подозрительно знакомый акцент.
Вторая женщина дёргает первую за рукав и шёпотом говорит подруге:
– Надо не так спрашивать!
А затем уже обращается к нам:
– How can we get Moscow road?
– Может, вам было бы удобнее говорить по-русски?
– Ах, вы из России?.. Мы ищем Москоу роуд.
– Да это совсем рядом: метров сто по этой улице, а потом налево.
– Я же тебе говорила, что это здесь! – восклицает первая женщина.
– Ну, ладно, идём.
Они разворачиваются и уходят по направлению к Moscow road. Ни спасиба, ни до свидания. Просто уходят. Соотечественники.
Маленькое кафе на углу Leicester Square. Симпатичная белокурая официантка в очередной раз качает головой и произносит: I don’t understand. Мы снова безуспешно пытаемся ей втолковать, что мы не желаем целую пиццу – мы желаем лишь два маленьких кусочка пиццы. Наш английский далёк от совершенства и девушка никак не может понять, чего же от неё хотят косноязычные иностранцы. Последнее средство – жестикуляция: указательный палец чертит в воздухе треугольник вожделенной пиццы. Не помогает. В итоге официантка спрашивает, мило морща свой веснушчатый носик:
– Where are you from?
– From Russia.
Девушка облегчённо вздыхает и выдаёт на чистейшем русском языке:
– Так, а теперь объясните всё с самого начала. И по-русски, пожалуйста!
Harrods. Пожалуй, самый главный магазин в Лондоне. Магазин, в который можно ходить как в музей. Взять хотя бы гастрономию – каких только вкусностей тут нет! От одного вида неведомых кулинарных изысков текут слюнки, даже если ты только что плотно пообедал.
Та-а-ак, чего бы такого экзотического попробовать?.. Ну вот, например, аппетитный шарик размером с яблоко, Scotch egg, 1 фунт за штуку. Интересно же, что за яйцо такое. Небольшая очередь, но это не беда. Постоим – не впервой, однако.
– Да, пожалуйста, вот это, шотландское яйцо.
Девушка за прилавком, улыбаясь, подаёт какую-то бумажку и объясняет, что с этой бумажкой теперь нужно идти в кассу. Как в советских магазинах… Ладно, нет проблем. А где тут касса? Ах, вон она… Спасибо.
Так, в кассу тоже очередь. Ну да ничего страшного. Можно пока развлечься, разглядывая окрестные прилавки. Ага, шампанское… что там на ценнике? Мда… ?79.89 – не слабое шампанское…
Кассирша тоже улыбается. Они все улыбаются. Вот вам, дамочка, бумажка.
– Один фунт, пожалуйста.
– Вот, пожалуйста.
– Спасибо.
– Спасибо.
Получив чек, возвращаемся обратно. Девушка за прилавком подаёт упакованное в бумагу шотландское яйцо.
– Спасибо.
– Спасибо.
Теперь с чистой совестью можно уходить – я побывал в Хэрродсе и даже сделал покупку.
Где тут ближайший выход? Ага, вижу… Путь к выходу лежит через отдел с парфюмерией. Совершенно кошмарная смесь запахов. И как эти бедные девушки здесь работают? Или они начисто лишены обоняния? Быстрее наружу, на свежий воздух!
В дверях натыкаюсь на маленького седого старичка в тёмно-синем костюме.
– Прошу прощения!
Старичок сверлит меня холодным взглядом и сквозь зубы произносит что-то, чего я не понимаю. Видимо, изощрённо ругается. Слегка непривычно – в подобных ситуациях все улыбаются и извиняются, а этот… Аристократ, видимо. Интересно, вот эти запонки – с бриллиантами? Скорее всего. И зажим для галстука тоже как-то подозрительно сверкает… Ладно, чёрт с вами, сэр… или пэр, или как вас там. Мне, между прочим, всё равно – у меня есть шотландское яйцо за один фунт.
Кембридж
Время ужина. Кафе забиты под завязку, но можно занять очередь и вас накормят, когда освободится место. Однако ждать не хочется. Мы бродим по улицам, в поисках свободного столика заглядывая в кафе, рестораны и забегаловки, попадающиеся на нашем пути. Вот очередной ресторан. Итальянский.
Да, все места заняты, к сожалению. У вас интересный акцент. О, вы из России? У нас редко бывают русские. Очень редко. Знаете, кажется, у нас всё же есть свободный столик, но не в зале, а под открытым небом. Вам подходит? Сюда, пожалуйста.
Нас ведут через кухню – аппетитные ароматы, повара что-то режут, варят, смеются, болтают на своём певучем итальянском языке.
Ужин в итальянском ресторане на набережной реки Кем: мы сидим за столиком под открытым небом, наслаждаемся видом и великолепной итальянской кухней – это вам не какой-нибудь там убогий английский fish & chips. Романтика! Весь персонал уже знает, что мы русские, официанты с улыбками до ушей вьются возле столика и предлагают то перец, то сыр, то вино, то ещё чего-нибудь.
– А как по-английски «пепельница»?
– Погоди, сейчас вспомню… Ммм… О, вспомнила, ashtray!
Мы просим пепельницу, официант приносит пепельницу и говорит что-то о вреде курения. Ну да, курить вредно, мы знаем.
Отужинав, мы покидаем ресторан. Снова проходим через кухню, прощаемся. Эмоциональные итальянцы чуть ли не хором кричат нам вслед скороговоркой: «Здравствуйте! До свиданья! Приятного аппетита! Здравствуйте! До свиданья! Приятного аппетита!» – это всё, что они знают по-русски. В общем-то, неплохо для итальянцев.
Часов девять-десять вечера. Стемнело. Мы неспешно прогуливаемся, разглядываем потрясающую архитектуру Кембриджа, которая в свете вечерних фонарей впечатляет ничуть не меньше, чем днём . Навстречу идёт молодой человек лет двадцати пяти – тридцати: спортивный костюм, вязаная шапочка, в руке – открытая пластиковая бутылочка с молоком, к которой он время от времени прикладывается. Странный какой-то. Поравнявшись с нами, он с ангельской улыбкой на небритом лице просит денег. Причём не очень вежливо. Мы игнорируем его просьбу. Лицо его вдруг искажает злобная гримаса, он ругается и с силой швыряет бутылочку с молоком в припаркованный невдалеке велосипед. Попал в колесо: спицы звенят, молоко брызжет во все стороны, бутылочка катится по тротуару. Прохожие, из местных, делают вид, что ничего не видят и не слышат. Мы следуем их примеру и, пожав плечами, удаляемся.
|