161
полунищих земледельцах, в которых понемногу пробуждается дух классовой борьбы. Трижды в небольшом очерке люди говорят: кулаки, наши кулаки. Так и написано - Kulaks! Слово, хорошо нам знакомое даже и в латинском написании, давно понятное во всех странах и на всех языках. И, уж конечно, недаром оно здесь стоит, и надо было, выделив курсивом или кавычками, его сохранить. Что же сказать о слухе, чутье, простой политической грамотности самоуверенного издательского редактора, который, несмотря на все протесты переводчика, трижды заменил это весьма существенное слово другими: “богатые фермеры” и “наши богатеи”? * * *Кое-кто оправдывает всякие “авось”и “небось” в зарубежной книге необходимостью передать просторечие. В английской, американской литературе его передают прежде всего неправильностями произношения. Именно фонетически показывают, как говорит ребенок, негр, индеец, ирландец, уроженец того или иного штата, города, питомец того или иного колледжа. А что делать переводчику? Заставить ирландца окать по-волжски? Конечно, это вздор. Вернее всего пользоваться простым, подчас даже примитивным синтаксисом, просто строить фразу и - да, в самом деле - прибегать к нашему просторечию. Но не везде же оно годится, наше просторечие - и не каждое слово годится! Тут невозможны “сермяжные” чаво, чать, кабы. Всякий раз надо прислушаться: что получается? Переведен очередной детектив Ж. Сименона. Упомянуто, что у светской дамы какое-то очень важное свидание. С 161
|