237
переводить такие имена “в лоб”, разводить на страницах западного романа Скотининых или Смердяковых. Но и отнимать у нашего читателя то, в чем находит еще новые краски, дополнительную прелесть и остроту читатель подлинника, - обидно и несправедливо. Наш читатель не обязан понимать, что в блистательной, беспощадной “Ярмарке тщеславия” хитроумная Бекки недаром носит фамилию Шарп. А тем самым облик героини утратил некую черточку, и читатель, как ни говорите, отчасти обокраден. Значит, нужно искать какие-то другие пути, более современно передавать словесную игру автора. А как прикажете поступать? Дать нашей мисс Бекки фамилию Проныра? Нет, конечно, нет. Но нельзя ли сочинить что-то такое, что звучит более или менее по-английски и в то же время таит некий намек? Нельзя ли переименовать героиню... ну, скажем, в мисс Бекки Востр? С трепетом сознает автор этих строк, какие громы и молнии обрушатся на его крамольную голову. Говорят, ересь. Говорят, традиция. Говорят, нельзя. Ну, может быть, в данном случае и нельзя - сильна традиция. А в иных случаях все-таки надо! Необходимо! Ведь вот (об этом хорошо писал А. Арго) назвали же в переводе старую ростовщицу “мадам де Займи” - как хорошо и выразительно! И разве плохо, как предлагал Арго, девицу, чья фамилия по-английски означает “томность”, назвать в переводе мисс Томнэй, субъекта по фамилии Снэйк (змея) - мистер Гад, а наушника - мистер Клеветаун? 237
|