167
это образно, забавно. Отнесенные же к другому зверю эти слова буквальны и смешны: вряд ли кто вычислял, насколько у волка аппетит лучше, чем у гепарда. Излишне и в хорошем очерке о птичьих нравах: “Сойка даже дрозда может прищучить”. “В палисадниках слонялись озабоченные собаки”. Слоняются - от безделья, у того, кто озабочен, походка совсем другая. Да еще рядом с собаками из этого “слоняются” вдруг выглядывает... слон! В одной рукописи поначалу говорилось так: “Он, который не тронет и дворнягу, сам убьет палача”. И тут же рядом: “Газетные шавки обвиняли его...” Будь это перевод, мы заподозрили бы, что переводчик побоялся отойти от буквы подлинника и заменить дворнягу обычным русским “он, который и мухи не обидит”. Здесь же автор сам неловко сблизил два образных выражения - порознь они хороши, но рядом очутились напрасно. * * *Это, пожалуй, случаи самые коварные: ловушка замаскирована, скажем, привычностью переносного значения. Но зачастую пишущий соединяет слова, несоединимые по самому прямому, основному смыслу. “Уши его онемели...наполненные невероятным, убийственным ревом”, - очевидно, человеку заложило уши. “Покосился на него, не отводя глаз (от других)” - попробуйте проделать такое упражнение! “...Громко вскрикнула она, 167
|