69
В моей карьере первая встреча с синхронным переводом произошла в конце 40-х годов в Военном институте иностранных языков. В то время это было учебное заведение, в котором работали лучшие лингвистические силы страны. Объяснялось это просто: в Военном институте, кроме зарплаты, выдавался еще паек из продуктов, который не мог не соблазнять профессуру в те голодные годы. Во время моей учебы кафедру французского языка возглавлял, как об этом уже говорилось, полковник Маркович СБ., умевший создавать вокруг себя атмосферу благожелательности и товарищества. Преподаватели Военного института погружали нас, слушателей, в грассирующие звуки французской речи, песен французских шансонье и бессмертных творений Бомарше, Расина и Мольера. Созданный при кафедре французский театр, во главе которого стояла блестящий переводчик русской классической литературы Алис Оран, влюбленная в театр и систему Станиславского, дополнял наше приобщение к французской культуре. Во главе института находился генерал Биязи, единственный за всю историю Военного института иностранных языков начальник, владевший иностранными языками. Это было короткое, но замечательное для военного учебного заведения время, когда в учебном процессе главенствовал иностранный язык, культура страны изучаемого языка и сложнейшие виды перевода, а не строевая подготовка или политические предметы со стандартными формулами «Краткого курса КПСС». Именно в эти годы Военный институт выпустил в свет такое созвездие блестящих ученых, как В.Г. Гак, Г.В. Ейгер, Г.В. Колшанский, Б.А. Лапидус, А.А. Миролюбов, А.А. Швейцер и др. В это время проходил Нюрнбергский процесс, и военные переводчики, работавшие на нем, донесли до Военного института информацию о чудесах синхронного перевода. Что-то похожее было создано и для нас, слушателей. Но уже до этого на занятиях специалистов поразительной квалификации — К.К. Парчевского, Я.И. Рецкера, Шрайбера— шла кропотливая работа по созданию у их подопечных механизма билингвизма. Это обстоятельство и позволило Военному институту подготовить целую плеяду переводчиков-междуна-родников, ворвавшихся в 50-е годы в ряды синхронистов-са-мородков. Среди последних были люди, отлично знавшие иностранный язык и обладавшие прекрасной реакцией и смелостью, что позволило им без специальной подготовки войти в ряды малочисленной переводческой гвардии и занять места в кабинах синхронистов на съездах, конгрессах и других форумах, количество которых множилось в дни хрущевской оттепели. Первыми нашими асами-синхронистами были: Фактор, Тарасевич, Гофман, Белицкий, Владов, Сезе-ман, Велле, Лангеман, Цвилинг, Туровер, Ярошевский и еще пара человек, имена которых постепенно стерлись в моей памяти. Я в это время работал в Институте международных отношений на военной кафедре, умудренный практикой в устном переводе в штабе Группы советских оккупационных войск в Германии. Очевидно, это обстоятельство привело к тому, что в конце 1953 года мне предложили за несколько месяцев подготовить специалистов-международников со знанием французского языка к работе в качестве синхронных переводчиков. В то время в Институте международных отношений был оборудован первый лингафонный кабинет, который и был использован в качестве учебной базы. Через несколько месяцев впервые в нашей стране появились дипломированные переводчики-синхронисты, вместе с которыми познавал искусство синхронного перевода и их учитель. Его ученики, вступив на стезю профессионалов, создали рекламу своему наставнику, который таким образом был допущен в малочисленную группу синхронистов, определявших в то время высокий уровень организации международных форумов в нашей стране. 69
|